Вот уже, который час она слушала, как трещат поленья в камине, как их древесно-угольный аромат наполняет собой комнату. Он сливался с запахом кардамона и каких-то трав из настойки, что настойчиво предлагал Марье их придворный лекарь. Что ей теперь настойка? Успокоиться, заглушить боль, страх, ужас перед неизвестностью. Да, травы и коренья могут сделать и не такое, а в отличие от своих подданных колдунья знала ни один рецепт снадобья, способного не только нервы успокоить, но и памяти лишить, вычеркнуть причину боли и слез. И как никто другой Моревна знала, чем опасны такие игры и как дорого придется заплатить за секундную эйфорию и забытье. Она поднесла бокал с настойкой к лицу и понюхала благоухающую вереском жидкость, недовольно поморщилась и выплеснула содержимое хрустального сосуда на раскрасневшиеся поленья в огромном камине. Огонь с силой вспыхнул, охватывая жаром руку королевы, и покорно вернулся на свое место, продолжая ласкать жаркими объятиями сухие ветки.
Время неумолимо бежало вперед, без остановок, без права на передышку, без возможности сделать глубокий вдох перед новым стартом. Время бежало. Неслось. Пролетало так быстро, а Марья едва успевала вглядеться в его быстрые тени на шероховатой стене цвета кованой стали. Кто-то мог бы с ухмылкой сказать, что это всего-навсего очертания пляшущего в очаге огня, с его язвительными языками пламени беспечно и беспощадно рисующими свои волшебные мимолетные картины. Но женщина знала, чувствовала, вот оно - время. То самое, внезапно прерванное, сейчас так насмешливо пляшет перед ней, а после угаснет, затихнет и растворится. Лишь искры будут то и дело отражаться в гордом одиночестве осевшего пепла, пока и вовсе не пропадут в его губительной тиши. Замолчит навсегда этот треск и шипение древесной смолы, скользящей по горячим древесным колодкам, как замолкло сердце ее мужа, вместе со всем, что держалось на его плечах. Иван умер, погиб, был убит, коварно и вероломно и все, что оставалось его вдове это оплакивать тело, покоящееся сейчас в соседней комнате. Шла война, начало которой и положила смерть короля, и эта война шла не сама собой, незаметно и тихо, как будто ее пока и не было. Нет, впереди их ждали перемены, и именно Марье суждено было взять бразды правления в свои руки, принять корону и занять место мужа, пока ее саму и ее детей не стерли в порошок рвущиеся к власти на крови тираны.
Ей говорили, что бесконечно долго можно смотреть на две вещи, как течет вода и как горит огонь. Что же, несколько дней подряд она придается этому бессмысленному занятию, и вынуждена признать, оно королеве порядком поднадоело. Оставив бокал на дубовом столике у камина, Марья прошлась по комнате, то и дело поглядывая в распахнутые настежь двери, ведущие на огромный балкон, вид с которого простирался изумительный. Все гордые хребты и огромная долина, заполненная душистыми северными травами, хвойные ароматы доносились из ближайших лесов, а воздух был так свеж, что буквально пьянил. Марья прищурилась на секунду, вглядываясь в темноту гор, и быстро задернула бархатные шторы, закрывая комнату от посторонних взоров. Каждый раз, оставаясь одной в комнате, у женщины создавалось впечатление, что эти немые колючие горы смотрят на нее из тьмы.
- Игнат! - Громко произнесла брюнетка, вплотную подходя к двери, ведущей из ее покоев прямо в просторный мраморный холл. Они тут же распахнулись, едва она успела подойти, в дверном проеме появился рослый мужчина, средних лет, с очень серьезным выражением лица. Как и все в замке, он был одет в траурный черный камзол. - Передай Баюну, что я требую увеличить охрану замка. В первую очередь это касается всех входов выходов и лично моих детей. Им охрану можно увеличить втроем. Ступай.
- Слушаюсь, Ваше Величество. - Мужчина поклонился и пошел прочь, все с тем же хмурым выражением на его весьма привлекательном лице. Марья устало посмотрела на другого своего охранника и вернулась обратно в покои. Дверь за ее спиной тут же захлопнулась.
На душе скребли кошки. Нужно было казаться сильной, властной и уверенной в себе королевой, а на деле же хотелось отпустить на волю чувства, разрыдаться в подушку и никого не видеть, не слышать. Ни о чем не думать. Тем более о будущем. Пройдя вглубь комнаты, Моревна села на край своей кровати и откинулась назад, на мягкие подушки. Тени от балдахина, в ярком отблеске свечей и пламени камина, легли на лицо брюнетки, скрывая комнату от ее взора.

Она так и не привыкла к этому заморскому обращению "Ваше Величество". Было в нем что-то такое чужое, холодное, отстраненное, слишком далекое для славянской души. И ни то чтобы Марья не считала себя великой, напротив, взращенная на понятии о собственной силе и возможностях, царевна научилась применять к себе и более глобальные эпитеты, искренне принимая их как должное. Но все же, как ни крути, а простонародное "Ваша Светлость", казалось ей куда более приемлемым и близким, но увы, не в этих местностях и не в данном случае. Как и никогда более впредь. Женщина вздохнула. Прошло уже несколько дней с момента гибели ее мужа, а вдовствующая королева все еще не в состоянии была объявить о своем праве на корону и престол. Все круто изменилось в Мовере с тех пор, как власть перешла в руки Царевича, ведь именно он стал называть так новую систему правления, ввел свои толерантные законы, с которыми Марья была не до конца согласна.
Взгляд по прежнему прикованный к плотным бархатистым шторам холодного синего оттенка, внимательно изучал каждую складку едва заметно раскачивающуюся в такт гудящему за окнами ветру. Этот, наверняка баснословно дорогой, но такой несчастный кусок материи отделял и защищал ее от целого мира. Опасного, жуткого и поистине непредсказуемого мира румынских земель. Моревна знала каждое существо, доброе или злое, каждую кочку и травинку Руси, но она и предположить не могла, какие еще секреты скрывают в себе эти могучие, несокрушимые горы Карпат. И это не давало покоя, угнетало и заставляло адреналин гонять кровь с невиданной скоростью. Впереди долгий путь и ей предстоит править не только своими привычными людьми и существами, но и сломленным народом врага. Предчувствие никогда не подводило женщину, а сейчас оно буквально кричало о необходимости в срочном порядке бежать из этого места, туда, где никто не сможет ее найти. А все из Ивана и его смерти, какое неуважение к собственной жене. Горько усмехнувшись, Марья чуть склонила голову, в последний раз взглянув на злосчастные шторы и перевела свой взор на балдахин над кроватью. К несчастью, она никогда не бежала. Ни от проблем, ни от опасности.
За окном послышался шелест. Марья непроизвольно вздрогнула, прежде чем шторы с грохотом распахнулись и в комнату вошел человек. Тусклое пламя свечей и догорающих дров в камине осветило его лицо и внушительную фигуру. Очевидно их света ночному гостю показалось мало, в одно мгновение огонь запылал сильнее, а женщина напряженно выдохнула. Теперь она не знала, чего ожидать. Он обращался к ней, а все что испытывала в этот момент королева был какой-то необъяснимый волнительный страх и трепет, словно никогда ранее в ее жизни не встречались подобные личности.
- И вы решили лично принести свои соболезнования его вдове. Придя ночью. Через окно. Без стука. В ее спальню. - С расстановкой отчеканила Марья и чуть вздернув бровь с немым вопросом посмотрела на незнакомца. - Оригинальный подход. Вы..- Она сделала паузу, приподнимаясь на кровати и опираясь руками о мягкое ложе за своей спиной. - Всегда такой..заботливый?
Право же, королева Мовере была ошарашена бесцеремонностью этого человека. А человека ли? Женщина уже успела оценить его одежды, с виду темные и неприметные, но явно выполненные в лучших традициях румынских умельцев; наглый пронзительный взгляд черных глаз, с отражавшимися в нем языками танцующего пламени. Взгляд властный и уверенный, такой не мог принадлежать никому из простого народа, каким бы амбициозным не был очередной огневик или леший, в их глазах и манере всегда не хватало главного - того самого величия. Тяга к власти была у всех, но не у каждого власть кипела в крови.
- Как вы пробрались в башню? И что вам на самом деле нужно?- Уже более настойчиво вопрошала Марья, с опаской поглядывая на незнакомца. Не нужно при ней все время о муже, не следует называть его покойником. Это невыносимо слышать, это ранит ее, как бы и что не связывало этих двоих. - Я позову охрану. -На этом она сделала акцент и отчетливо громко, с надеждой что ее услышит стража за дверью.

- Хм. - Марью даже не удивил вопрос гостя. Скорее напротив, именно он помогал несколько прояснить ситуацию. Не знать о том, что у Ивана Царевича была жена могли только те, кто никогда не слышал о них, те - для кого и король и его люди не более чем узурпаторы власти, захватчики чужой территории и убийцы коренного народа. Местная румынская нечисть, о которой Моревна знала крайне мало и это заставляло женщину нервничать еще сильнее. - Вы надеялись повидаться с моим супругом? Наверняка, вы с ним были друзьями. В противном случае я не вижу особо повода для подобного визита. - Осторожно заметила брюнетка, не сводя взгляда с гостя и глядя на него снизу вверх. Не самая выгодная расстановка сил для, и без того ничего не понимающей, королевы, которая даже представления не имела, что за существо перед ней. - Может вы хотя бы представитесь.
Незнакомец, решивший посетить ее средь ночи, не отличался особым чувством такта, обладал весьма внушительным видом и, откровенно говоря, при данных обстоятельствах более всего походил на какого нибудь головореза, чем на хорошего знакомого ее мужа. Каким бы наивным не был Иван, но даже ему бы стоило понимать, что нельзя иметь дело с теми, кто едва ли вызывает доверие даже на первый взгляд. Он заставлял ее волноваться и это волнение, как последняя капля в сосуде ее самообладания, после прошедших событий, рисковали привести ситуацию к непоправимому исходу. Славянка чуть было машинально не отстранилась назад, когда мужчина вдруг стал приближаться к ней. Но вспомнив о том, что она все же, как ни как, королева, находится в своих покоях и не намерена уступать какому-то мужику свою территорию.
На своем веку Марья поведала всякого, в том числе и личностей самых разных манер, социальных сословий, имевших мнения на любой, даже незначительный, счет. Многие из них не отличались особым шармом и грехи бывало скрашивать все труднее. Часто она закрывала глаза на чужие провинности и делала вид, что ей все равно, пока это не касалось лично персону королевы. Но это..Марья с роду не встречала такой наглости и вседозволенности, которые позволял себе незнакомец.
- Так ты все таки пришел принести соболезнования моей утрате или согреть холодной темной ночью? - В тон ему проговорила Марья и отвела взгляд в сторону камина. Каждый раз, когда ее глаза встречались взглядом с мужчиной, у королевы возникало чувство неловкости. До чего же наглым он был!
И в который раз она убеждалась, что ее охрана и впрямь сборище олухов. Ее ночной гость был абсолютно прав на их счет. Нанятая Иваном охрана ни шла ни в какое сравнение, да она даже ассоциироваться не смела с чем-то по истине устрашающим. Быть они по умнее и профессиональнее, уже были бы тут и спасали свою королеву из лап чудовища. Ну, возможно не совсем чудовища, по крайней мере, не смотря на определенные особенности внешности мужчины, он был хорош собой и обладал определенной  долей магнетизма. Или же Марью просто завораживали его фокусы с огнем.
- То есть правила для вас все же существуют. - Подвела итог брюнетка и усмехнулась. Это было скорее нервным, что-то вроде защитной реакции, прикрытия, позволяющего не утратить лицо. Сейчас взгляд ее полностью был прикован к бушующему в камине пламени, тянущегося своими обжигающими языками на волю. Она нервно сглотнула, ничего хорошего ситуация не сулила. И даже не видя незнакомца, она все равно ощущала на сего его взгляд. Темный, голодный и такой же обжигающий, как и его слуга-огонь. Все на что сейчас надеялась Марья, что он мужчина не есть девиц на ужин. - Не стоит мне угрожать. - Прошептала женщина и легко взмахнула рукой. Дверь с треском отворилась и в комнату вбежал один из ее стражников. Один. Всего один. Ну какого лешего?! - Уверена, что нет. - С досадой добавила она.

Каждую секунду ей все больше казалось, что он издевается. Словно в каждом его следующем жесте и слове есть какой-то подвох, что вот-вот обернется невинным фарсом, и ничего кошмарного не случится. Просто самоуверенный мужлан, с типично барскими замашками властелина всего насущного.
- Местная знаменитость, значит. - Протянула королева, уже представляя в голове картинки всего того многообразия деяний, которыми мог прославиться этот..Аспид. - Таким как вы?
Вопрос был скорее риторическим. Но, если бы, помимо имени, он пролил свет еще и на вопрос своего происхождения, жизнь Марьи в эту секунду стала бы значительно легче. По крайней мере, она бы имела представление о том что за личность стоит перед ней, почему ведет себя столь бесцеремонно и каких действий можно ожидать от него в следующую минуту. Это было действительно чертовски важно, так ей казалось сейчас. Узнай она правду, возможно, сразу же изменила бы ход игры, сбежала или решила остаться. Знание позволяет нам выбирать, оставляет за нами право самому решать свою судьбу, а не надеяться на случай. А в данном конкретном случае, королева клана Мовере была полностью безоружна.
- Это как же? Будете греть, и сожалеть, сожалеть и греть? - Она усмехнулась. Это было даже забавно. Странно и просто невозможно себе представить его, этого жутковатого человека, в темном плаще, сверкающего своими черными огненными глазами, рядом с Марьей. В качестве кого, утешителя или того, кто в самом деле будет согревать одинокими ночами? Нелепица какая то. Меньше всего ее ночной гость был похож на мужчину, способного совмещать в себе две такие сложнейшие ипостаси.
Рука, на которую она все это время опиралась, уже начинала затекать. Женщина вынуждена была сменить позу и заставить себя пошелохнуться. К счастью для нее, в этот самый момент, Аспида привлекло что-то недалеко от камина, и он отошел от ее постели. Марья потянулась, разминая спину и на секунду прикрыв глаза, стараясь даже не смотреть в сторону чужака. Ее мало заботило, что именно повлекло его в сторону, в конце то концов, все самое ценное и важное хранилось в другом месте. А на мелкого вора, способного польститься на побрякушки, пусть и царские, этот загадочный мужчина похож не был. Совершенно.
Когда по ее велению дверь королевских покоев отворилась, и на шум вбежал охранник, славянка с тоской посмотрела на доброго молодца. Предчувствие, которое редко подводило свою хозяйку, подсказывало, что она толкает парня на верную гибель. Не похоже, что Аспид шутил и женщина могла бы предвидеть это, но она все же рискнула и сделала то, что требовал скорее регламент, нежели ее истинное желание. Она королева, та что обязана сидеть в роскошном троне и отдавать приказы своей многочисленной свите, та что должна олицетворять собой власть и верховное правление. В такие моменты ей нужно было прятать и свою колдовскую сущность, и другие, не менее ценные, но значительные умения. Она так заигралась в эту игру, что в минуту опасности просто напросто позабыла о своих способностях решать проблемы самостоятельно. Вместо этого кинула на амбразуру мальчишку.
Пламя вспыхнуло моментально. Адские потоки поглощали тело несчастного, ревущего от боли и жара стражника. Этот истошный вопль эхом разразился по всему замку, наполняя его еще большим отчаянием и грядущей скорбью. Моревна успела вскочить с постели еще в тот момент, когда осколки кувшина разлетелись в разные стороны, ударившись о грудь молодца, и один из них едва не задел саму королеву. Она буквально онемела, наблюдая за тем, как огонь извивается в разные стороны на мечущемся по комнате несчастном. В его доспехах словно в дьявольском котле, под покрывавшими их, в некоторых местах, металлическими пластинами, проникшее туда пламя уже невозможно было остановить.
- Прекрати немедленно! Останови это! - Закричала королева, все еще не отводя взора от своего слуги, обращаясь к Аспиду. - Сейчас на его крик сюда сбежится весь замок. Болван. - Констатировала напоследок Марья, словно и не она вовсе ждала этой подмоги. И сорвав с огромной кровати покрывало, размерами под стать ложу, накинула его на уже хрипевшего юношу. Тот упал вниз, под тяжестью ткани и издал какой-то странный булькающий звук, лишь издали напоминающий стон. Стараясь загасить непокорный огонь, славянка то и дело одергивала свои руки, так как, касаясь горячего тела, она обжигалась. Ей понадобилось несколько минут, чтобы потушить огонь, а расстегивая крепления доспехов, стараясь облегчить участь умирающего стражника, женщина поранила руку о раскаленный металл. Чем все это время занимался этот псих, ее абсолютно не волновало. Она сидела на коленях перед умирающим, не в состоянии найти в себе силы, чтобы сделать хоть одно движение. По щеке покатилась слеза. Это она виновата. В смерти этого парня и, возможно..
- Следующему?! - Моревна подняла свои голубые, полные злости и ужаса, глаза на Аспида. - Вина?! Ты..ты..ты..что ты о себе возомнил? Ты хочешь вина? Будет тебе вино. - Она встала, опираясь о деревянные крепления на кровати, и на ватных, едва слушающихся, ногах подошла к небольшому шкафчику. Дрожащей рукой она потянула резную ручку и достала сосуд. - Прошу. - Женщина швырнула хрупкую тару гостю, жидкость, расплескиваясь на пол, оставила на белом полу кроваво красные лужицы. Марья чувствовала, что еще немного, и она сорвется, ее уже буквально начинало трясти изнутри.

Женщины, пожалуй, кто бы там и что не говорил, куда более восприимчивы, нежели мужчины. Есть и такие, способные к подвигам, героическим поступкам, готовые к виду ужасов войны и смерти, их не мало. Но какой бы сильной, мужественной и стойкой такая женщина, ни была, рано или поздно наступает тот самый пик, когда даже у нее заканчивается всякий лимит терпения и жизненных сил. В такие минуты наступает то, чего многие мужчины боятся больше всего на свете. Нет, они не боятся чудовищ, особенно местные, их не испугает угроза смерти или потери. Это слишком просто, через чур банально. Доблестные или не очень, но все без исключения они теряются, а некоторые даже пугаются, когда встречаются с такой элементарной вещью, как женские слезы и истерики. Королева Мовере знала об этом. Как знала она и о том, что не пристало ей проявлять слабости сейчас, когда ее несломленный дух так нужен людям, все еще доверявшим ей. Они, убитые, подавленные смертью своего героя, спасителя, своего сияющего величием Царевича, просто не способны собраться, не могут они, и быть достойной защитой для Марьи в эти скорбные минуты. Поэтому, из последних сил она держалась.
- Да ну что ты! - Она всплеснула руками, придавая этому жесту большую драматичность для своей реплики и прижав руки к груди, с сожалением добавила: - Я позволила тебе устроить костер в моей спальне. Костер из живого человека, а ты по-прежнему недоволен? Какой ужас!
Очень. Очень жаль, что она не швырнула кувшин прямо ему в голову. Аспид определенно заслужил это, а то и большее. Когда-нибудь он ответит за это. Однажды. Обязательно. Но не сейчас. Даже Марья прекрасно понимала, что не справится с ним ни один ее стражник, будь их тут хоть два десятка. Наглец все равно сумеет расправиться с ними, а на душе женщины останется лишь груз ответственности за их смерти и невыносимый запах человечины в ее спальне.
Лучше бы тебе сейчас заткнуться. Как только Аспид стал приближаться к ней, внутри женщины все сжалось и ухнуло вниз. У нее не было страха за свою жизнь, не было ужаса от того, что этот мужчина может сделать с ней. Все ее эмоции сейчас сводились к двум единственным - сожалению и злости. Они переплетались в струящихся потоках сознания, переполняя ее всю без остатка. Марья была зла, обескураженна и опустошена. И дело было не только в событиях сегодняшней ночи, они скорее стали катализатором всего того, что славянка пыталась заглушить в себе с утратой своего короля.
Не отводя взгляда от поджигателя, Моревна молча, старалась переживать его последнюю реплику. Неужели эти жалкие румыны, разгромленные и прячущиеся сейчас по своим норам, действительно думают, что смогут их сломить. О, славяне не сдаются, это не в их правилах. Она сжала губы, изо всех сил сдерживая желание врезать ему по морде и утопить в этом вине. Его присутствие так близко здорово напрягало, и было оно каким-то странным, ужасающим и в тоже время, создавало ощущение, словно ты стоишь в окружении полыхающего круга, но огонь едва ли коснется тебя.
Резко вытянув руку в сторону двери, Марья мгновенно захлопнула ее, подпирая креслом, с грохотом, отброшенным от камина, и туда неожиданно полетело тело несчастного стражника. Ей уже было плевать. Но чем дольше другие не смогут сюда попасть, тем лучше. Она сможет удерживать их, если Аспид не собирается ее сейчас убить, и даст такую возможность.
- Иди ты к черту, милый мой.- Со злостью прошипела королева, все еще продолжая сверлить его своим искрящимся ненавистью взглядом. Вещи, лежавшие на столе, за спиной мужчины, взмыли в воздух и разлетелись по всей комнате. - Я слишком много потеряла здесь, чтобы теперь отступать. Я потеряла мужа. Человека, который боролся за все это. И мне нужно быть королевой, а плохой или хорошей, решать не тебе, а моему народу. - Когда она говорила это, незаметно для нее самой, по щекам уже стали течь слезы. И железные нервы ржавеют. - Что ты вообще знаешь об Иване. Кто ты такой, что решил, будто можешь прийти сюда и говорить о нем, оценивать меня и чего-то требовать?! - Ледяными пальцами женщина схватила Аспида за руку. Та была горячей, словно по ней и правда растекался огонь. - Хочешь и меня сжечь? Ведь это так просто для тебя. Как игра.